Начинают математики — роль информационных технологий в научных коммуникациях.
Только вот есть к этому бизнесу несколько вопросов… Дело в том, что, в отличие от прочих видов издательского бизнеса, научный не платит вознаграждений авторам. Учёные пишут бесплатно – да ещё часто сами платят если не за публикацию, то за превышение ею стандартных объёмов. Рецензенты из западной академической среды тоже обычно работают бесплатно.
Началось всё со свинцовой трубы. Штука эта и поныне поразительно полезная, на неё даже и ГОСТ есть, под номером 167-69. Если положить её в холщовую экологичную сумочку (полиэтиленовый пакет не выдержит), то у вас в руках поразительно разносторонний инструмент. Скажем, ею можно зачеканить чугунную канализационную трубу престарелой родственнице или использовать как паллиатив любимого средневековым духовенством моргенштерна…
Но у учёных былых времён таких проблем не было (как и у тех, кто ныне живёт в стране со Второй поправкой), они просто таскали на боку шпагу. А свинцовые трубы – весьма распространённые в водопроводах Рима и фонтанах Италии – использовали для своих приборов. Скажем, Галилео Галилей вставил в такую трубу пару очковых стёкол и в ночь с 7 на 8 января 1610 года взглянул на небо. Виденное поразило его – у звезды Юпитера Галилей узрел четыре планеты, вращающиеся вокруг неё на неодинаковых расстояниях с неравными периодами и с удивительной быстротой. Именно это событие и было, пожалуй, началом современной астрономии да и науки вообще. Но про астрономию ветка другая.
А мы поговорим про распространение научных знаний.
Сочинения государственного математика, флорентийского патриция Галилео Галилея достигали читателя за несколько месяцев
Галилей с поразительной скоростью начал излагать свои наблюдения в книге, получившей название Sidereus Nuncius, «Звёздный вестник» – на её оригинал можно взглянуть здесь. Цензурное (ну как без неё, любимой) разрешение венецианского Совета десяти было получено 1 марта 1610 года, когда автор ещё продолжал наблюдать спутники Юпитера (последнее наблюдение датируется 2 марта 1610 г.), а ещё через неделю издание было зарегистрировано у отцов-инквизиторов… Ну а уже 19 апреля 1610 г. Кеплер писал Галилею следующее:
«И вот около мартовских ид (15 марта) через скороходов пришла в Германию весть, что ты, мой Галилей, вместо чтения чужой книги занялся собственной невероятнейшего содержания о четырёх до сих пор неизвестных планетах (уже не говорю о других главах книги), найденных при помощи двойной зрительной трубы; когда это перед моим домом сказал мне с повозки советник его императорского величества и референдарий священной императорской консистории Иоганн Матфей Вакер фон Вакенфельс…»
Таковы в те времена были технология и скорость распространения научных знаний. От первого наблюдения до регистрации в инквизиторской цензуре монографии (ну, или не монографии – об этом предоставим дискутировать учёным) проходило три месяца. И ещё через полтора месяца коллеги начинали слать отклики… Довольно быстро, кстати!
В 1916-м, в эпоху увлечения химической войной, издательский цикл научного журнала равнялся двум с половиной месяцам
Потом технология распространения знаний менялась. Несколько совершенствовались типографии, появлялись всякие там ротационные машины и офсет… Начинали выходить журналы, всё более и более специализированные… Но всё оставалось примерно как при Галилее. Рукопись, наборщик, бумага, читатели. У «Журнала Русского Физико-Химического Общества» в 1916 году – когда Фриц Габер изобретал ядовитые газы и Зелинский противогазы – путь статьи от автора до читателя занимал два с половиной месяца. И так было примерно до середины прошлого века, когда из периодических изданий выделилось влиятельное подмножество журналов рецензируемых. До этого было проще – Эйнштейн публиковал свои статьи в «Annalen der Physik» без рецензентов. Было достаточно одного редактора, некоего Макса Планка…
А потом наука стала слишком велика и необозрима для одного человека. (Сегодня в «Annalen der Physik», благополучно пережившем жизнь в ГДР, предварительно рецензируются все статьи – правда, пишутся они поголовно на английском…) И вот этот процесс рецензирования превратился в занимательную ловушку для современной науки. (Году в 1966-м – расцвет индустриальной эпохи – на подготовку статьи к печати в «Журнале физической химии» уходило, по сообщениям тогдашней прессы, девятнадцать месяцев…)
В 1966-м уже была разработана БЭСМ-6, но статья шла к читателю 19 месяцев
С 1583-го по 1712-й годы в учёном мире Европы поразительно важную роль играла семья Эльзевиров, печатников Лейденского университета. Их малоформатные (по тем временам малоформатные…) издания отличались высоким качеством и приемлемой ценой. Более трёх тысяч диссертаций увидело свет под эмблемами Эльзевиров – глобусом, мудрецом под деревом, орлом… Работали Эльзевиры с выдумкой: поскольку тогда наличествовала католическая цензура, то для обхода ставились ложные выходные данные (так называемый Impressum) кёльнского печатника Пьера Марто. Ну а почти через два столетия после того, как род Эльзевиров пресёкся, в 1880 году, имя эта взяла издательская фирма научной и медицинской литературы. Которой суждено было стать крупнейшей в мире.
У Elsevier выходит примерно четверть всех научных статей, ежегодно печатающихся на планете. Капитализация холдинга Reed Elsevier на 2010 год – 18 гигабаксов, 427 место в списке FT 500 вообще и седьмое в своей группе Media оного. Рентабельность бизнеса научных печатников весьма высока – при выручке в 2010 году в 3,2 миллиарда долларов они имели рентабельность в 36 процентов. Для 2011 года называется прибыль в 1,090 миллиона евро, а на 2012 год – 780 миллионов (рост на 1,6 процента). И это только Elsevier. А есть ещё и Springer Science+Business Media, вторая после Elsevier в группе STM-медиа (science, technology, medicine), объём продаж в 2005 году — 838 млн евро. Есть ещё и Higher Education Press, кроме учебников издающая и журналы… Солидный и рентабельный бизнес. Жизненно нужный современному обществу, благосостояние которого зиждется на технологических применениях науки!
Только вот есть к этому бизнесу несколько вопросов… Дело в том, что, в отличие от прочих видов издательского бизнеса, научный не платит вознаграждений авторам. Учёные пишут бесплатно – да ещё часто сами платят если не за публикацию, то за превышение ею стандартных объёмов. Рецензенты из западной академической среды тоже обычно работают бесплатно. Верстают статьи сами авторы – как правило, в LaTeX. Но сами научные журналы поразительно недёшевы. Подписаться на Biochimica et Biophysica Acta влетит в восемнадцать тысяч евро в год, полторы тысячи европейских рублей в пересчёте на месяц. Британские учёные университеты платят за подписку двести мегафунтов в год… Рыдание отечественных учёных об отсутствии вожделенных журналов можно услышать даже в ведущих институтах Академии наук. Ну а то, что провинциальный отечественный ВУЗ никогда не сможет платить – как это делает заморский Гарвард – четыре мегабакса в год за подписки, пояснять не надо. (Да и ещё смешнее – тут и само руководство Гарварда намекнуло учёным о том, что неплохо бы отказаться от сотрудничества с коммерческими журналами, подписка на некоторые из которых достигает сорока тысяч долларов.) А без доступа к актуальной научной информации бессмысленно говорить не только о науке, но и о полноценном образовании…
И вот на сложившуюся ситуацию взял да и посягнул британский математик сэр Уильям Тимоти Гауерс, член Королевского общества, глава Отделения Чистой Математики и Математической Статистики Кембриджа, лауреат медали Филдса. Посягнул, опубликовав 21 января 2012 года в своём блоге обращение к математикам всего мира, призвав их бойкотировать издания от Elsevier — и из-за завышения цен на подписку, и из-за поддержки издателями SOPA, PIPA и совсем уж одиозного Research Works Act. Призыв пришёлся ко двору научному сообществу. Мгновенно возник сайт The Cost of Knowledge, на котором к петиции присоединилось 13 666 учёных. Немного, если сравнивать с толпами, вываливающими на улицы в связи с легализацией однополых браков, но весьма заметно, если вспомнить индивидуализм учёных мужей и дам…
По учёному миру гуляет такая анти-Эльзевировая эмблемка…
На него сразу прореагировал солидный The Economist; по этому поводу бодро съязвил The Scientist (пародируя движение Захватчиков Уолл-Стрита)… Nature так вообще заговорил о мятеже учёных (Rebel academics). Ну а издатели научных журналов – хоть и снизили цены на некоторые свои продукты – сделали вид, что ничего не происходит. Ограничиться публикацией на arXiv.org может гениальный Grisha Перельман, выложивший там своё доказательство гипотезы Пуанкаре. Обычным учёным, не наделённым таким диогеновским пренебрежением ко всему, кроме истины, или нуждающимся в оборудовании или сотрудниках, такой путь рекомендовать рискованно…
И вот теперь альтернатива появилась. Для начала – у математиков. Инициатором выступили Centre pour la Communication Scientifique Directe, Центр Прямых Научных Связей, существующий в стране Лопиталя и Коши, и Университет Жозефа Фурье в Гренобле. Они выступают спонсорами так называемой эпинауки. Некоей надстройкой (έπί – поверх, наверху, сверху по-гречески) над arXiv.org, превращающей его в полноценный аналог рецензируемых журналов. Ведь смотрите: пишут и верстают учёные бесплатно. Бесплатно работают рецензенты. ИТ-технологии распространяют сведения почти бесплатно и почти со скоростью света. И чтобы снабдить всех на планете бесплатной, свежайшей и достовернейшей (на уровне рецензируемых журналов) научной информацией, нужны лишь некоторые организационные усилия… Первыми они прилагаются к области математики, и первый эпи-журнал, похоже, будет математическим, «Episciences-Maths». Старт обещан на середину 2013 года… Желающие могут связаться с оргкомитетом по ссылкам.
Секст Эмпирик — именно тот автор, кого можно рекомендовать пострадавшим от математиков…
Ну а для тех, кто не является научными работниками, отметим, что мы можем наблюдать, как порождённый науками – прежде всего математическими – мир Информационных Технологий возвращает знанию долг сторицей, предоставляя среду для быстрых и достоверных научных коммуникаций. Вставшим же перед угрозой потери доходов издателям посоветуем большими тиражами и с максимальным качеством (в традициях древних Эльзевиров) издавать Секста Эмпирика. Его Adversus Mathematicos, «Против математиков» – именно то, что может утешить в такой ситуации…
