О русской науке замолвите слово (или за что я люблю Тинькофф)

Так сложилось, что я уже много лет руковожу научной группой, а с недавних пор лабораторией в МГУ. При этом львиная доля финансирования нашей лаборатории идет от компаний. Изначально она была создана в рамках контракта с Intel (совместная лаборатория), а позднее мы очень активно работали ещё и с RealNetworks (20+ проектов), Samsung (совместная лаборатория), Cisco, Huawei (до 5 контрактов параллельно) и другими. И так получилось, что большая часть наших контрактов (примерно 95% по количеству и 99% по деньгам) приходилась на иностранные компании, при этом взаимодействие с российскими компаниями в среднем заметно контрастировало.

Моим наилучшим примером отношения русских компаний к университетам является любимый пример Олега Тинькова из его книги:

«Третий пример, мой любимый. Весной 2011 года я выступал на мехмате МГУ и с присущим мне эпатажем заявил: «Что такое фундаментальная наука. Ходить грязным, вонючим и в итоге стать нобелевским лауреатом? Так вот, это все булшит! Зарабатывайте деньги. Не думайте про фундаментальную науку, потому что это отстой».
Олег Тиньков, «Революция. Как построить крупнейший онлайн банк в мире» 

С Тиньковым есть, о чем поспорить. Например, Нобелевская премия за достижения в области математики не присуждается, а присуждаются Филдсовская и Абелевская премии. Впрочем, Тиньков этого мог и не знать. Важнее, что он явно приводил этот пример много раз, и в книге он дан в главе про найм специалистов. 

Меня периодически спрашивают друзья из компаний: «Как там наука? Поднялась с колен? Я слышал — ситуация получше стала». Кому интересно, как Тиньков развалил мехмат что происходит в науке в разрезе работы с компаниями (этюды в багровых тонах, вечерние зарисовки из окопа автора) — добро пожаловать под кат!

---

В качестве дисклеймера: зачеркнутая фраза про Тинькова выше — конечно шутка. Но в целом ситуация, которую я наблюдаю, заставляет задуматься. Специалистов жестко не хватает, зарплаты в индустрии взлетели! В итоге стало нормой, когда в компании человек за день зарабатывает столько, сколько в университете за месяц (в 20 раз больше). Более того, знаю примеры, когда разница по оплате на два порядка. В итоге работает мощнейший пылесос, который с огромной силой вытягивает из университетов лучших. Подобная ситуация была в 90-х. Помню, как в курсе «Языки программирования» у нас сильнейший профессор уехал на ПМЖ в Израиль, а сменивший его сотрудник через полгода уехал на ПМЖ в Японию. Последние 3 года по интенсивности оттока наблюдается что-то похожее, правда, в основном на молодежи. Понятно, что делая контракты, можно в университете платить во много раз больше базовой зарплаты, и я, напомню, с этого начал. Но даже у Стэнфорда, находящегося в центре Кремниевой долины и крайне профессионально подходящего ко всем вопросам (как частный университет!), начиная от набора студентов (на весьма дорогое обучение!) и заканчивая (великолепным!) эндаументом — не получается платить профессорам больше, чем платит Google. И это нормально. 

Впрочем, вернемся к нашим палестинам, в том числе посмотрим, что творится у студентов. И тут важно, что сотрудники Тинькова думают в том же ключе:

«Очевидно, что фразу Олега на мехмате нельзя воспринимать вырванной из контекста, она была сказана в конкретное время в конкретной аудитории. Олег умеет эпатировать, и это у него получилось. Обидеться на нее могли те, кто проецирует на себя и видит, что его наука (с отмыванием грантов, перепечатыванием диссертаций и кучей проектной работы в стол) это и есть отстой. Фундаментальная наука безнадежно отстает. Количество членов-корреспондентов и академиков растет, но мы ничего не изобретаем. Большинство открытий сейчас на Западе, а изобретения и подавно все там.»
Константин Маркелов, вице-президент по бизнес-технологиям Тинькофф Банка (там же)
В общем, вице-президент по бизнес-технологиям жжет: наука не только грязная и вонючая ((с) Тиньков), но еще и нечистоплотная, погрязшая в плагиате и безнадежно отставшая.

И тут бесполезно кричать «Да как они посмели, грязные негодяи!», поскольку правда заключается в том, что они не просто так говорят, они именно так и думают. И так думают не только они, но еще и многие-многие компании. Просто не все свое мнение продвигают, непосредственно приходя в университет, выступая в таком ключе перед студентами и описывая его в своей книге. Ты все еще не бросил науку, жалкий грязный вонючий лузер? Сделай это прямо сейчас!!! 

В теории Computer Science, если уж мы тут про науку, есть понятие жадных алгоритмов (Greedy algorithm) и математически доказывается, что стратегии, максимизирующие выигрыш на каждом шаге, в среднем на многих задачах оказываются менее эффективны. Но даже на программистских факультетах это нередко материал спецкурсов, да и вообще — наука — это теперь не модно. Поэтому многие отечественные компании массово демонстрируют нехитрую жадную стратегию при хантинге студентов. 

Соревнуясь друг с другом в том, кто раньше возьмет к себе студента, компании создают ситуацию, когда в Computer Science на старших курсах более 80% студентов уже где-то работают, хвастаясь друг перед другом крутостью места работы и плюшек. Типа, «а мне Яндекс закидывает 800 рублей на бейдж на еду в день, причем можно обычные продукты на остаток вечером купить, во-о-от!». Разве средний голодный студент/аспирант перед таким соблазном может устоять? 

Как следствие, уже на старших курсах народ массово забивает на учебу, вынуждая снижать планку требований. В средних университетах — сильнее, в сильных — увеличивая и без того большой отсев (через академ и отчисления). Учеба на старших курсах становится формальной. А это как раз время, когда изучаются более продвинутые и современные вещи. Как следствие, даже чудом оставшиеся в живых молодые энергичные преподаватели очень современных курсов жалуются на то, что студенты проходят их «на минималках» (как вам такой отзыв про классный курс по компьютерному зрению или программированию на GPU?), поскольку в соревновании работы и учебы почти всегда побеждает работа.

Дальше — больше. Конторы, осуществляющие «помощь в написании диплома», радостно рапортуют о «миллионах довольных клиентов». И по косвенным данным похоже, что они не сильно преувеличивают. Масштабы бизнеса написания дипломов за деньги растут, а студенты, работающие в IT, одни из лучших и самых богатых клиентов на этом рынке. Учитывая, что диплом — это типа «первая научная работа», ситуация массово идет к нулевому опыту научной работы по окончании университета (с дипломом студенту «помогли»). 

Как следствие, выпускники банально не умеют сортировать статьи на потенциально работающие/неработающие (очень непростой базовый навык). Более того, они не умеют статьи просто читать и не владеют даже минимальной культурой ведения эффективных исследований. Интересно, что это приводит к сильнейшей востребованности тех, кто этими навыками обладает с соответствующим отражением разницы скилов в зарплатах. И все равно наблюдаемый мной дефицит специалистов-исследователей просто огромен. Подготовка исследователей внутри компаний по ряду причин менее эффективна, чем подготовка инженеров-программистов (и западный опыт это подтверждает). Во второй части планируется рассказать, как влияет написание статей на прокачку чтения статей и почему Intel Labs, Microsoft Research, Disney Research, Facebook Research и другие (как раз состоящие из тех самых топовых специалистов-исследователей) заметно отличаются от подразделений наших компаний.

Но это не все! Естественно, поработав пару лет, про аспирантуру (где обычно наиболее эффективно за счет среды прокачиваются навыки исследователей) мало кто думает. И даже если человек идет в аспирантуру, то параллельно работает в какой-то компании, когда наука выступает как хобби + идет экономия на аренде жилья за счет места в общежитии + откос от армии. 

В Вышке 20% аспирантов хотели бы уйти с работы, чтобы больше времени уделять аспирантуре, но… работа сильнее! Ну и в узких кругах полно мемасиков на эту животрепещущую тему.

 
К слову, Китай известен тем, что там в семьях принято активно поддерживать студентов во время учебы, чтобы не приходилось работать, чтобы учеба была более полноценной. Было бы интересно сравнить, как много студентов в Великобритании, Германии или США работают (именно работают, а не подрабатывают) во время учебы. Если кто найдет такие данные — дайте знать! 

Прямое следствие активной работы студентов — ощутимые сложности в эффективности R&D у наших компаний. У топовых типа Яндекса они поменьше, но дальше… Смотришь, как под капотом «инновационной российской компании» из опенсорсных библиотек что-то костылят и не знаешь, плакать или смеяться. 

Выше я покусился на «святое»! Это работа IT-студентов во время учебы. Конечно, тут есть, что мне возразить. Чтобы не церемониться в формулировках критики, я позвал к себе в оппоненты условного Фрая (крайне скептично настроенный чел, если кто знает):

— Дорогой Фрай! Есть такая наука — история. Парадокс Гегеля звучит так: «История учит человека тому, что человек ничему не учится из истории». Даже из новейшей истории. А ведь не так давно триумфально приходили мейнфреймы, Fortran и PHP. Счастливые обладатели дипломов трехмесячных курсов совершенно уверены, что их знания будут востребованы еще долго-долго (по крайней мере в рекламе курсов говорили именно так). Пару лет назад в своей статье на хабре я приводил графики популярности фреймворков «эпохи начала развития DL» — они менялись как перчатки почти точно раз в год, хуже чем в веб-программировании: 

Источник: 7 лет хайпа нейросетей в графиках…

PyTorch очевидно зашел лучше (от пика предыдущего лидера его уже целых 3 года отделяет!), но если мы присмотримся к графику на paperswithcode, то увидим, что с этого сентября его доля (внезапно!) чуть-чуть упала. Вангую, это только начало:

Источник: Papers With Code: Trends 

Я с большим интересом слежу за тем, что творится в аппаратной акселерации глубоких нейросетей, и совершенно убежден, что смена нижнего уровня не может не вызвать смены всего стека. И если смена лидирующего фреймворка будет проходить раз в 5 лет, то (в плане исторической перспективы) это будет скорее закономерно. В любом случае сложность решений сейчас будет очень быстро расти, что остро скажется на актуальности знаний и навыков. 

При смене стека и актуальных скилов — кто-то пройдет очередные курсы и затащит тему, а кто-то сойдет с дистанции и уступит место молодым (и повторится история frontend фреймворков). Чтобы оставаться на дистанции дольше, нужно понимать не только куда нажимать, но и почему нажимать, а этому на курсах научиться сложно. Недавно бурное обсуждение на хабре вызвала статья Айтишка, где твоё золотишко? в которой человек, закончивший курсы Яндекс.Практикума, за 3 месяца не смог найти работу и был очень-очень опечален этим. Рекомендую почитать, что там люди в комментариях о курсах думают. В общем, опять вангую, через 15 лет текущее поколение модных дата-сайентистов будет писать на хабр характерные статьи о том, каково это — быть дата-сайентистом, когда у тебя нет профильного образования и тебе 40… Впрочем…Такого не может быть, поскольку не может быть никогда и вообще Fortran PyTorch forever!!! 

— Дорогой Фрай! Есть такая наука — нейробиология. Она утверждает, что активное формирование нейронных связей в мозгу идет примерно до 25 лет, т.е. учиться эффективнее всего до этого времени. Лично для меня забавнее всего то, что волна активного отрицания высшего образования (ибо университеты не успевают менять программу, это правда!) сейчас совпала с невиданной ранее потребностью читать свежие топовые научные статьи в индустрии! Я ни разу такого спроса на прокачку именно по работе со статьями из индустрии не видел. И, внезапно, выясняется (сюрпри-и-и-из!), что даже для их чтения с утренней чашкой кофе далеко не любого образования хватает. (Упс-с-с…) И компании открыли эти многочисленные двухгодичные курсы (ШАД, OМ, MADE) — аккурат что-то среднее между бакалавриатом и магистратурой, с серьезными входными требованиями по математике (еще больший сюрпри-и-и-из!) — не потому, что им делать больше нечего, а потому, что именно квалифицированных людей сильно не хватает. И магистерские программы компании читают и готовят, например, в Физтехе на ПМИ — Сбер, Яндекс, 1С и другие. Не хватает сильно прокачанных людей. А прокачка эффективнее всего в молодости (привет, нейробиология!). 

Один из моих сильных студентов в свое время рано пошел работать в NVIDIA. Показал там класс, получил релокацию в Кремниевую долину (несбыточная мечта многих!), а потом сначала вернулся в Москву (отдельная история переоценки приоритетов) и дальше, когда ему было уже за 30 — поступил в аспирантуру в Швейцарии. По его рассказам он чуть не сдох в первый год, как раз когда свежую теорию затаскивал. Потом легче пошло… Или другой пример — в ближайшее время у меня намечен разговор с другим выпускником нашей лаборатории, который, поработав в Samsung AI Center (тоже мечта многих, учитывая их зарплаты!), уволился и поступил в аспирантуру в Европе. Замечу, что, по моим наблюдениям, это большая редкость, когда, поработав в компании, человеку удается мозги опять раскачать на серьезные научные подвиги (что в молодости дается в разы проще). Так что возможности доучиваться сегодня, безусловно, беспрецедентные, но чем старше, тем ощутимо сложнее это делать. И очень много талантливых ребят, из которых могли бы выйти топовые специалисты (которых, не поленюсь повторить, катастрофически не хватает!), абсолютно добровольно закапывают свой талант… Иногда — в закрывание тикетов (даже близко не выходят на тот уровень, на который могли бы, в том числе по зарплате).

— Дорогой Фрай! Есть такая дисциплина — математическая логика. Забавно, что большинство утверждений, использующих квантор всеобщности, в жизни оказываются неверными. Конечно, не все работают, но да, тенденция в сторону работы. Особо она печальна в сравнении с Китаем, где работать при получении высшего образования не принято и на мощные рельсы поставлена прокачка студентов и в чтении, и в написании статей. В итоге Китай обогнал пару лет назад США (которые собирают таланты со всего мира, включая Китай) по количеству рецензируемых статей. И разрыв быстро возрастает. Я утверждаю, что ранняя мощная прокачка тут играет важнейшую роль и очень скоро будет остро ощущаться недостаток сильных молодых исследователей в России, особенно относительно Китая. Кстати, следующий популярный фреймворк с изрядной вероятностью будет китайским. Там защищается порядка 6000 диссертаций по ИИ в год, и это феноменальная база для новых свершений. 

Руководитель исследовательского подразделения русского Intel рассказывал мне, как у них в компании мощные результаты показывают его китайские коллеги, поскольку у них великолепно построено взаимодействие с университетскими командами и за каждым исследовательским подразделением «большие легионы» (дословно!) исследователей в университетах. Выстроена система, при которой университетские лаборатории взаимодействуют с пачкой компаний, а компании — с пачкой лабораторий, и за счет конкуренции и «взаимного опыления» по идеям удается быстрее достигать лучших результатов. Причем система не придумана с нуля, а умно скопирована с успешных стран, где показала свою эффективность. Причем их (Intel) проблемой было то, что в России «почти не с кем работать». Т.е. ориентированных на результат сильных исследовательских команд в университетах по сути нет, а имеющиеся — сильно перегружены. Этот перекос отразила даже Счетная палата РФ в своем отчете о науке (рекомендую заинтересованным лицам глянуть):

Источник: Отчет счетной палаты России о науке 2020

Обратите внимание, как лидируют Китай, Япония и Корея по доле средств, которые дают компании университетам. Причем в Израиле вроде немного, но из почти 50% иностранных источников львиная доля — явно компании (т.е. у них тоже 70+% скорее всего, учитывая 50% иностранных источников и 34% местных компаний). Характерно, что в IT много контактов — с иностранными компаниями (смотрим на мизерный бирюзовый столбец у России). Наша лаборатория работала по много лет с Intel (8 лет только непрерывных контрактов, до 4 контрактов в год параллельно), с Samsung (в т.ч. была совместная лаборатория с ними), с Huawei (до 5 параллельных независимых контрактов в год), с Cisco, Broadcom и т.д. При этом забавно, что в статистике счетной палаты это часто были НЕ иностранные источники, поскольку в силу особенностей нашего валютного регулирования мы очень просили, например, Intel или Huawei даже при контракте с офисами в Фениксе, Сан-Хосе, Пекине или Шэньчжэне подписываться через русский офис. В итоге порядка 99% нашего финансирования идет от иностранных компаний, с которыми российским компаниям очень непросто конкурировать по условиям. При этом в статистике это «Средства предпринимательского сектора», т.е. типа местные деньги. Так интересно законодательство деформирует статистику (намекаю, что бирюзовый столбец в России реально сильно выше скорее всего, ибо мы не одни такие). 

И подчеркну — если в России на каждый рубль, вложенный государством в науку, приходится условно 50 копеек от компаний (среди которых по моим наблюдениям полно реально иностранных), то в Китае на каждый юань — условно 4 юаня от компаний. Эта 8-кратная относительная разница кардинально увеличивает практичность китайской науки по сравнению с российской, поскольку компаниям нужен выхлоп. И когда компания заказывает музыку, эта музыка совершенно по-другому звучит. 

Интересно, что в хорошо знакомом мне институте контрактов с известной китайской компанией на 4 миллиона долларов в год, в другом — на 2 миллиона, а в третьем — еще на 2, у нас около миллиона и т.д. Короче — я только среди знакомых по своей тематике и рядом довольно легко набираю миллиард(!) рублей в год финансирования науки только от одной(!) китайской компании. Замечу, что с точки зрения счетной палаты это «Средства предпринимательского сектора», т.е. местное финансирование. Возможно наблюдаемая мной статистика смещена, но картина все равно заставляет задуматься. 

Обсуждали ли мы в эти годы контракты с российскими компаниями? Конечно! Многократно! Кстати, характерный момент — российская компания (особенно крупная) часто изначально рассчитывает, что договор будет эксклюзивным, т.е. все права переходят к ним. Причем юристы присылают текст, и там понятно, что им не зря платят на хлеб с маслом. Т.е. компания максимизирует свой выигрыш на данный момент. Это что, опять жадный алгоритм? Увы! И тут дело даже не в том, что глупые менеджеры считают жадный алгоритм оптимальным. При обсуждении этого текста мне популярно объяснили — сидеть в конкретном кресле 3–4 года, надо за это время показать максимальный результат для получения повышения. И человек везде и во всем максимизирует все, что может (практически на уровне привычки), порождая мемы про эффективных менеджеров. Такова текущая культура управления.

Получается, что если даже по деньгам российская компания готова заплатить сравнимо (что уже редкость), то отдавать какое-то перспективное направление смысла нет, оно потом по букве договора окажется заблокированным для дальнейшего развития. Поэтому те, у кого что-то годное есть, либо стараются продавать уже готовое (без потери прав), либо предлагаются не слишком перспективные вещи, либо направление, которым не собираются дальше заниматься. В общем, если компания исходит из жадной стратегии, то оптимальным ответным шагом становится предложить им то, что потенциально менее перспективно.

Зато против эксклюзивных контрактов ничего не имеют против любители скрещивать ужа с ежом (популярный способ получения километров колючей проволоки) — достаточно большая прослойка людей в науке, которые скрещивая разные методы получают новые исследования (и, главное, статьи), эффективность которых обычно ниже среднего. Это важная работа, которой в науке довольно много (и иногда там бывают неожиданные весьма конкурентоспособные результаты), но в среднем компании почему-то быстро разочаровываются в подобных проектах. Интересно почему? 

Вообще, даже сама идея о том, что западные (и восточные) университеты эффективны, поскольку они выкладывают огромный процент своих разработок в open source, является новым словом в переговорах с отечественными компаниями. Причем это не все, и есть печальная статистика — по окончанию (коллеги подсказывают — в процессе) российского контракта, если он был удачен, компания активно начинает хантить участвовавших в контракте сотрудников и студентов. Т.е. несколько контрактов с такими компаниями могут привести (и приводят!) к тому, что лаборатории и кафедры университетов становятся «виртуальными», активность по контрактам и грантам уходит в ноль и еле-еле теплится преподавание. Люди ра-бо-та-ют! Очень частая история, откуда берется «выжженная земля» и «отсутствие жизни» в университетах… Вас это удивляет? Меня нет, ведь контракт был предлогом! А целью было укомплектовать людьми новое подразделение компании. Жадный алгоритм в два хода. И плевать, что лаборатории/кафедры не стало. Именно поэтому российские компании в университетах воспринимаются, как набег печенегов, оставляющий после себя пепелище. 

Для контраста: у меня за последние 4 года примерно половина контрактов с зарубежными компаниями — это вообще «Donation agreement» («Договора пожертвования»), когда идет 100% предоплата и никакая интеллектуальная собственность в рамках контракта вообще не передается, хотя передача результатов внутри самих работ есть, конечно. Очевидно, что для университета это наиболее комфортный вариант договоров, который на западе является привычной нормой (более того, когда американское подразделение Intel Labs прислало мне договор в виде одностраничного «Gift letter», российского юридического аналога не нашлось — это еще слабее пожертвований). Все права остаются у исследователей, не ограничены публикации, деньги участникам выплачиваются сразу и т.д. и т.п. Сама постановка вопроса о таких договорах приводит юридические отделы крупных российских компаний в ступор. Так работать нельзя! Ну с вами да, нельзя. Кто ж спорит-то!

Справедливости ради — не все иностранные компании белые и пушистые. Акулы капитализма — это те еще акулы и предельно жесткая переговорная позиция у азиатских, например, компаний встречается регулярно. Например, есть одна корейская компания, которая ведет себя по деликатному выражению моего коллеги «как флибустьеры». Но богатство выбора велико, и с точки зрения многих западных компаний мы делаем то же, что им делают западные университеты, но существенно дешевле. И это хороший повод работать с нами на наших условиях.

Чтобы контраст был еще яснее. С иностранными компаниями, работающими в России, мы довольно легко заключаем «договор о ненападении», т.е. компания хантит с разрешения или только по рекомендации. У нас такие неформальные, но совершенно рабочие договоренности были с Intel, Huawei и другими. Помню, как-то московская NVIDIA схантила у меня человека, который был ключевым в двух контрактах с Intel. Я им написал вежливое письмо («Ребята, а вы не охренели?»). Реакция была быстрой, четкой и достойной уважения: «Да, это проблема. Человек не предупредил. Если скажете — мы завтра его уволим». Реакция наших компаний: «Дорогой, отвали, это наша добыча!» Как вы думаете, как это влияет на отношение к ним? Непростой вопрос, согласитесь! Знаю коллегу, который даже на запросы русских компаний в принципе перестал реагировать. Смысла не видит. Мне кажется, это печально, но это понятная ответная реакция. Вдумайтесь: просто не отвечают российским компаниям на запросы наиболее конкурентоспособные по уровню люди. Также замечу — чаще всего на меня обижаются российские компании, поскольку я отказываю во встречах. Только разговор по Zoom. Во-первых, перегружен, во-вторых, очень плохая статистика по встречам. Разве что с крупными компаниями сейчас ситуация начинает меняться.

— Дорогой Фрай! Когда так рассуждают разносчики пиццы — это еще ничего, но когда так говорят топ-менеджеры… Конечно неэффективно (пачка примеров прилагается). Вопрос — у кого? Когда китайские компании тратят на внешнюю науку в 8 раз больше денег относительно государства, чем российские (а скорее всего еще больше!), они так делают именно для ЭКОНОМИИ денег. Попробую объяснить этот парадокс. Мне очень хорошо видно, что иностранные компании используют нас для увеличение внутренней конкуренции и внутреннего аудита R&D. Причем второе встречается в последнее время даже чаще. 

Наглядный (надеюсь) пример: есть такой совершенно лишний бизнес в России — аудиторские компании. Дорогие менеджеры! В финансовых департаментах ваших компаний работают высокооплачиваемые профессионалы, которых нет смысла контролировать. Можно прямо сейчас сэкономить и перестать пользоваться услугами дорогих внешних аудиторов! В крайнем случае можно лучших людей из аудиторской компании просто переманить в отдел внутреннего аудита. Это НАМНОГО ДЕШЕВЛЕ! Что? Говорите, когда придет налоговая, может обойтись намного дороже? Слушайте, когда R&D работает не слишком эффективно, и приходит рынок (с конкурентами), и компания свою долю рынка продалбывает теряет — разве кого-то заботит, что дорого обошлось? Наоборот, они герои и сделали все, что могли! Так вот — в финансовом департаменте нужно применить те же самые принципы. Пришла налоговая и вставила — это налоговой спустили план, а финансовый департамент — герои! Зато они сделали все сами и дешевле. Жадный алгоритм — это альфа и омега, другими словами — основа нашей стратегии эффективного управления!

Говорите — это другое и вообще звезд разработки очень обижает внешний контроль? Вы просто не представляете себе, как оскорбляет руководителя отдела внутреннего аудита контракт с внешней аудиторской компанией! Лучше бы им эти деньги отдали.  Я не понимаю и это другое? А я ж о чем! И мне эта картина видна, как на ладони, просто по статистике запросов компаний. Понятно, что аналогично R&D аудиту, точно та же ситуация в R&D консалтинге и далее по списку (список длинный). Наш рынок тут заметно менее зрелый, чем западный и по спросу, и по предложению.

Кстати — с большим распространением нейросетей проблема контроля внутренних исследований будет быстро расти (см. статью Deep Fake Science…, там и про компании есть примеры). Если в стартапах все более-менее (если бутстрэп по крайней мере), то в крупных компаниях часто очень СИЛЬНО проседает эффективность (заглядываешь под капот — приходишь в ужас). И если китайцы решают проблему системно, то российские компании решают ее…э-э-э… эффективно. 

— Дорогой Фрай! Есть такая наука — биология, она изучает в том числе экосистемы. Наиболее близкая аналогия — браконьерство. Сейчас браконьерство у нас — повальное, массовое и найм даже называется хантинг (т.е. охота без лицензии) кто первый захантил, тот и молодец. В истории человечества немало примеров, когда человек в порыве жадности довольно быстро хантил до нуля даже массовые виды животных (бизонов, тюленей, китов и т.д.). Когда компании сегодня наперегонки организуют свои «экспедиции за добычей» в университеты — эта неконтролируемая охота быстро уменьшает число мест, где еще кто-то водится. Успешно работающие группы уже давно пора заносить в Красную книгу. Отдельные заповедники типа Сколково создаются (охота строго запрещена, охраняется государством!), но их мало. Ну а дальше встают вопросы разрушения экосистем — постановка вопроса за гранью понимания по опыту общения с нашими компаниями. При том, что в той же Кремниевой долине все носятся с темой экосистем, как с писанной торбой. И не просто носятся, а реально их строят.

У нас суровая реальность выглядит так (любые совпадения случайны!). Раздается звонок:
— Здравствуйте, я генеральный директор компании такой-то, я знаю, что вы занимаетесь тем-то и тем-то. У нас сейчас проект и нам нужны специалисты.
Я (несколько обалдев от напора):
— У нас свободных людей нет.
Энергичный директор:
— Как это нет? У вас там целый факультет! Как вы можете так говорить?!?!
— Я вам отвечаю, как есть.
Объяснять, что факультет не дает нам набрать, сколько мы хотим очевидно бесполезно. На повышенных тонах: 
— НО [неразборчиво] Я ПЛАЧУ НАЛОГИ!!!
Я порадовался за человека, поскольку до сих пор не все и не всё платят, и вежливо сообщил, что я тоже плачу и у меня налоговая нагрузка скорее всего больше, чем у него (с контрактов университета платится примерно 45% налогов и сборов, причем если создать ООО на упрощенке под тот же контракт, нагрузка будет 6% + сниженные персональные, и это отдельная печальная история о том, как государство делает вид, что «поддерживает» исследовательские контракты университетов). И мы не только покрываем налогами ту зарплату, которую нам дает государство (14–28 тысяч на полной ставке), но и как-то подсчитали, что за 7 лет выплатили в виде налогов коммерческую стоимость строительства помещений, занимаемых лабораторией (на секундочку, более полумиллиона долларов налогов). Человек не унимался, в том плане, что все равно «он нас содержит» и деньги уходят. На что я ответил, что как умный любопытный человек, конечно, догадываюсь, куда его деньги уходят, но я к тем, к кому они уходят, не отношусь. Наше подразделение с точки зрения финансового баланса ЗАРАБАТЫВАЕТ деньги для государства, причем, в основном В ВАЛЮТЕ, решая стратегическую задачу слезания с проклятой сырьевой иглы. Как человек ругался, как ругался. Он явно звонил мне с целью показать своим подчиненным, как он умеет легко решать сложные вопросы найма классных специалистов. Мои искренние соболезнования всем, кто с ним работает… Представляю, как им непросто. 

А вы говорите — экосистемы, взаимное сотрудничество, win-win и прочие страшные слова…

— Дорогой Фрай! Есть такая наука — психология. Она очень четко и популярно описывает, как закладывается (часто в детстве) желание обвинить других, почему оно возникает, в какой момент и т.д. Кстати, рекомендую проанализировать, почему оно в данный момент возникло (если возникло), это чрезвычайно полезная практика.

Я говорю о большой комплексной проблеме снижения эффективности российского высшего образования (как системы подготовки топовых специалистов) в разрезе кадровой политики крупных компаний (как основных потребителей этих самых топовых специалистов), а также о политике организации R&D в компаниях у нас в сравнении с организацией этих процессов на западе и в Китае. И ключевая идея — это (боже упаси!) не чувство вины навязать, а показать, где можно увеличить эффективность работы. Просто посмотрев, как это организовано «у них» и сравнив можно сделать выводы. Или не сделать. Это абсолютно добровольный процесс! Т.е. многие перекосы видятся не как проблемы, а как возможности. И дальше есть совершенно свободный выбор — ощущать чувство вины, ощущать проблему, или ощущать и реализовывать возможность, или вообще забить на эти материи. Каждый выберет свой вариант. Большинство — последний. Но кто-то и предпоследний.

Вообще, справедливости ради, сегодня довольно часто встречается ситуация, когда сотрудники компаний, например, читают в университетах какие-то курсы. Недавно в чате ISDEF народ «мерялся» пузами — кто читает в университете курс за 300 рублей в час (смешные по программистским меркам деньги), а кто-то отвечал: «да вы шикуете, я за 150 рублей в час читаю!» Чтение курсов в университете как хобби (ну или как благотворительность) с возможностью хантинга/рекрутинга — довольно распространенное явление сегодня. Иногда это приводит к тому, что читаются действительно классные полезные курсы, иногда это кошмарного качества пересказ стэнфордских или вышкинских лекций по чужим слайдам (благо слайды выложены на гитхаб) по принципу «пятнадцать раз объяснял… на тринадцатый сам понял, а они все не понимают». В любом случае это намного лучше, чем тупой дикий хантинг (особенно если за качеством хоть кто-то следит). Но, увы, проблем подготовки людей, прокачанных в research, тех, кто будет по утрам свежий arXiv.org просматривать, это, заметим, не решает.

Ну и другой важный момент бегло затронем. Очень часто ко мне обращаются, просят порекомендовать специалиста в смежной теме. В условном Китае, где компании активно работают с университетами, у них полно независимых специалистов, которые хорошо известны по статьям. У нас зачастую даже если я и знаю таких людей, они обычно являются сотрудниками крупных компаний и из-за ограничений контракта не могут другие компании консультировать. Т.е. их нет на рынке, нет в пресловутой экосистеме. И это заведомо меньшая эффективность тех, кто не получил экспертизы. Как посчитать такие потери? Вопрос хороший. 

Вообще, оставшиеся в живых (обладающие экспертизой и людьми для выполнения проектов) коллективы в университетах очень часто ощущают себя, как в осажденной крепости. Набеги компаний за людьми воспринимаются как набеги печенегов, половцев, флибустьеров, рейды пиратов и т.д. Как высказался коллега профессор с нашего факультета: «Каждому хочется снять урожай с поля, которое не сеял». И проблема не в том, что «делиться надо» (любимая фраза рэкетиров в 90-е), сеялось заведомо не только на себя. Дело в том, что сейчас набеги не оставляют людей, с которыми можно было бы продолжать сеять (разумное доброе вечное) на следующий год. После текущих набегов все выгребают под ноль. И я с широко открытыми глазами наблюдаю, как независимые коллективы (не работающие на конкретную компанию) один за другим сдают оборону и на этом месте образуется очередное пепелище. Пока держатся те, у кого свои компании, но это считается фу-фу-фу (особенно среди тех, кто плотно сидит на государственных деньгах) и таких считается правильным травить внутренними силами (это снижает конкуренцию за государственные гранты).

— Дорогой Фрай! Вы опять не угадали. Зная характер полемики в данной области, вежливо замечу (попрошу занести в протокол), что я не призывал и не призываю дать денег на науку. Намного важнее и критичнее поднять уровень управления в науке — это крайне сложная задача, без которой увеличение финансирования к добру не приведет, у нас и так, напомню, доля государственного финансирования науки больше, чем в других странах. А так, хотя бы мешающие факторы убрать — уже будет счастье несказанное. Например, затыкание педагогических дыр телами аспирантов, или цирк с закупкой техники, или [censored]. И это все проблемы управления. Начинать точно нужно с этого.

Специально для тех, кто уверен, что это рынок и завтра все будет замечательно решено теми же компаниями через курсы, частные университеты и т.п. — держите свежую новость «Минцифры предложило ввести понятие «цифровой резидент» для иностранных ИТ-специалистов» («Власти проработают изменения в законодательство, чтобы российские ИТ-компании могли привлекать специалистов из других стран. Игроки рынка считают меры необходимыми… Механизм «цифрового резидентства» ранее внедрили в ряде стран, например в Эстонии.»). Очевидно, что выстраивать систему подготовки специалистов намного сложнее, чем упростить импорт. Понятно, что проблема комплексная, но очень похоже, что текущее решение проблемы у нас будет строиться в направлении диаметрально противоположном, направлению, в котором ту же самую проблему решает сейчас, например, Китай (где тоже последние 20 лет жесточайшая нехватка топовых специалистов). 

А в целом если зайдет — ответ на вопрос, как решать проблему, это тема даже не на одну, а на цикл статей (и мне там, как говорят в Одессе, таки есть, что сказать!). Очень интересно будет посмотреть на комментарии, не исключено, что мне сейчас популярно объяснят, что подготовка людей не нужна и, эффективнее купить уже готовых. )))

— Дорогой Фрай! Есть такая наука — экономика. Даже зарплаты доставщиков пиццы (внезапно!) зависят от медианной зарплаты в регионе. И примеры экономических прорывов, когда медианная зарплата за обозримый срок вырастала в разы вполне есть, например, у двух наших непосредственных соседей — Финляндии и Китая. Финляндия с крошечным населением 5 миллионов (треть Москвы) долгое время была задворками Европы и аграрной Чухонией. В конце 1970-х они провели реформу школьного и университетского образования. Помню, финский профессор с гордостью показывал мне в кабинете диссертационного совета факультета обработки сигналов длинный ряд диссертаций и там, полистав, прямо заметно было, как поднялась планка качества, когда в текстах перешли с финского на английский. Итогом явилась целая плеяда компаний, наиболее известной из которых стала Nokia (здравствуй, обработка сигналов!), экономика кардинально поднялась (ВВП вырос в 5 раз с 1985 по 2008), став немым укором для соседней Ленинградской области и Карелии (которые продают Финляндии сырье и покупают там более высокотехнологичные продукты, в том числе из этого сырья сделанные). 

Еще эпичнее пример Китая (рост ВВП в 36 раз за 30 лет), который также базировался на кардинальной реформе школьного и университетского образования, что позволило научиться не только копировать, но и разрабатывать новые современные технологии и обгонять по их разработке прежних лидеров. США очнулись, только когда поняли, что в тех же дронах доля DJI достигла 80% рынка (поскольку их дроны реально лучше и дешевле). При этом (внезапно!) оказалось, что те же технологии позволяют создавать и военные дроны (как разведывательные, так и боевые) и технические характеристики американской техники с какого-то момента стали ниже, чем у китайцев при кардинально более высокой цене за аппарат. Упс-с-с… Открытой боевой проверки пока не было, но предварительные данные заставили умных людей в США о-о-очень сильно задуматься: американские авианосцы оказались уязвимы к атаке роя дронов, например, опять же захватившая недавно власть в Афганистане военная организация прославилась в узких кругах на удивление эффективным использованием переделанных китайских сельскохозяйственных дронов, а, казалось, игрушки взрослых мальчиков… 

Описанные выше проблемы приводят иногда к неожиданным результатам. Например, в нашей лаборатории в следующем году впервые за 20 лет не будет набора в группу компьютерного зрения. Найм в компании по этой теме достиг такой силы, что даже имея компетенции и возможности делать выгодные контракты, работать стало мазохизмом — студентов и сотрудников выхватывают прямо из под рук. При этом система устроена так, что набирать и учить их надо со 2 курса (т.е. вкладываться надо рано). В итоге энтузиазма на мазохизм перестало хватать. Получается интересно: спрос на специалистов в области стал настолько велик, что их стало невыгодно готовить. Намного интереснее просто уйти работать на руководство такими специалистами в компанию, чем учить их (что и произошло по факту). 

Справедливости ради, есть и положительные моменты, которые было бы некорректно не упомянуть:

• Все лучше становятся открытые онлайн курсы, сейчас совершенно реально в условном Сыктывкарском слушать лекции условного Стэнфордского университета на Coursera или учиться в ШАД. Хватило бы способностей. Это реально революция и мощнейший лифт. 
• Кардинальное отличие текущей ситуации от 90-х в том, что тогда из университетов уходили от безысходности, а сейчас, как правило, на очень интересные работы и задачи. Это огромная разница!
• Также сегодня появляется шанс обновления программ и подходов в наиболее гибких университетах (о чем мечтали многие, включая автора сих строк).

Вообще я сам когда-то вернулся в университет с должности технического директора компании (поскольку мне, каюсь, исследования интересны) и генеральным директором работал, поэтому взираю на ситуацию по-философски (ну стараюсь)… с широко (как в аниме) раскрытыми глазами… Забавно, что довольно долго в университете свободных ставок не было, а сейчас ставки научных сотрудников стали освобождаться хорошо так. Но те же энтузиасты из компаний их занять не могут просто потому, что аттестацию по публикациям не пройдут. И это во многом правильно, конечно (о науке в смысле публикаций во второй части будет), но картина… эпична…

Не очень понятно, каких размеров гром должен грянуть, чтобы ответственные люди в России (в том числе в компаниях) задумались.

Может, китайцы создадут дешевый внедорожный автопилот, который побьет в соревновании разработки Yandex Self-Driving Group и SberAutoTech (процесс идет). Может, они сделают дешевых доступных практичных домашних роботов (процесс тоже активно идет). Может, китайские GPU нового поколения полностью захватят наш рынок (и тут процесс вовсю идет). Может, сделают успешную обитаемую станцию на Луне или организуют запуск спутников дешевле Роскосмоса (они работают и над этим). Или, может, все это одновременно? Не знаю. В конце-концов США пересмотрели свое отношение к науке, когда СССР сначала запустил первый спутник, а потом первого человека в космос. К сожалению, похоже, России потребуется аналогичная очень серьезная встряска, чтобы пересмотреть приоритеты. Ибо текущие сигналы до мозга центра принятия решений нашего динозавра, очевидно, не доходят.

В итоге бюрократы от науки осознают, что одного (замечательного) Сколтеха на всю страну (сюрприз-сюрприз!) мало и всю систему все таки надо менять. Жаль-жаль, а ведь так удобно отчитываться было… А руководители компаний осозна́ют, что они в своей политике работы с университетами не просто кардинально отличаются хотя бы от китайских компаний, но ещё и наперегонки убивают поляну. Понятно, что чем более убита поляна, тем больше востребован я с коллегами (т.е. нам это выгодно!), но мы и так перегружены, можно и наблюдаемую ситуацию осмыслить. Подумать о чем-нибудь возвышенном… Об инновационной экономике (где-то слышал, что мы ее строим) или об экономике знаний, например.

Академик, доктор экономических наук Абел Аганбегян недавно говорил в интервью: «В развитых странах экономику двигают в основном не инвестиции в основной капитал, а экономика знаний — сфера, в которую входят НИОКР, образование, информационные технологии, биотехнологии и здравоохранение. Доля этих отраслей в развивающихся странах очень низкая — 15‒20 процентов ВВП. Для сравнения: в России это 14 процентов, в Китае — 22, а в развитых странах — 30 процентов в Европе, 40 — в США.» У нас вложения на нижней границе развивающихся стран. И все описанные моменты аукнутся именно через экономику. Впрочем, что эти академики могут понимать в экономике…

Вообще я, как ни странно, в последнее время настроен все более оптимистично. На мой взгляд, где-то сейчас у нас ситуация созревает для создания частных университетов, либо серьезной реформы. Текущие курсы компаний (ШАД — от Яндекс, OМ — от Озона и MADE — от VK Group) — это почти частные магистратуры. Если скорость деградации сохранится, то не только таких курсов станет больше (куда компаниям деваться, будут открывать!), но и возникнет реальная необходимость в объединении и расширении темы качественного бесплатного частного образования. И это (вспоминая историю университетов США) очень хорошо. В свое время, чтобы успешно осуществить ядерный проект, нужны были не только рядовые специалисты, но и нерядовые, и успешность проекта зависела в первую очередь от вторых (в противном случае процесс, как показывает история, затягивался на десятилетия). Мое скромное мнение — с успешностью проектов в ИИ будет то же самое. Ключевую роль в успехе будут играть буквально несколько основных людей, глубоко понимающих тему. И те же китайские компании сейчас активно оплачивают построение системы подготовки таких специалистов, а наши компании имеющуюся далеко не идеальную систему активно разрушают. Скоро будет интересно, поскольку начнут идти следствия! 

Это статья написана для трех целей:

• Описать ситуацию (из своего окопа).
• Получить текст, на который можно сослаться при обращении очередной компании.
• Найти на людей в крупных русских компаниях, которые считают, что описанные проблемы имеет смысл решать.

Интересно, что данный текст полностью «окупился» еще до публикации, поскольку я показывал его коллегам, знакомым, друзьям и неожиданно в обратной связи получил массу интересной и полезной информации по этой многогранной теме. И это было обалденно!

В начале я поминал всуе светлое имя Олега Тинькова и его вице-президента, но не раскрыл, за что я люблю Тинькофф. Исправляюсь! Основное — за честность и открытость. За то, что они говорят то, что думают, достаточно прямо. Это очень хорошее начало для любого разговора и, главное, любого дела. И, кстати, дела они тоже делают. Например, успешно взаимодействуют с Физтехом, у них отличные курсы для школьников и т.д. Хотя предыдущих тезисов, из-за которых наука остается без людей, это не отменяет. Впрочем, про это подробнее во второй части.

Понятно, что в комментариях обязательно найдутся люди, которые будут ратовать, чтобы вообще науку сократить (разогнать проклятых бездельников!). Есть хороший пример: Туркменистан в какой-то момент отменил аспирантуру и разогнал академию наук. Потом, правда, вернули (по нефти и газу). У них крупнейшие в Средней Азии запасы газа, и планировалось создать Катар 2.0, но что-то пошло не так… Возможно у исполнителей не такое блестящее образование, как в Катаре. Но это не точно.

И еще, господа! Учитывая, что тема весьма дискуссионная и могут набежать гм… спорщики, даю авторское добро в комментариях ответ начинать с фразы «Дорогой Фрай! …» ))))

На этой оптимистичной ноте…

ВСЕХ С УХОДЯЩИМ ГОДОМ НАУКИ!

(Мать-мать-мать… привычно отозвалось эхо)

Благодарности

Хотелось бы сердечно поблагодарить:

• родной МГУ за великолепную школу научной культуры,
• отдельно за ценнейшую обратную связь хотелось бы поблагодарить Александра Дьяконова, а также Антона Конушина, Владимира Галактионова, Алексея Волобоя, Владимира Фролова, Дениса Гамаюнова, Максима Федюкова, Дениса Турдакова, Максима Смирнова, Льва Якупова, Станислава Солдатова, Ивана Мелешко, Дмитрия Куликова, Константина Кожемякова, которые сделали очень много для того, чтобы эта статья стала лучше и нагляднее,
• и, наконец, огромное спасибо Кириллу Малышеву, Ивану Молодецких, Анастасии Анциферовой, Роману Казанцеву, Андрею Москаленко, Егору Склярову, Евгению Ляпустину, Максиму Смирнову, Николаю Сафонову, Михаилу Воронину, Александру Гущину, Максиму Великанову, Егору Чистову, Ивану Шпунтову, Димитрию Зуйкову и Алекснадру Паринову за большое количество дельных замечаний и правок, сделавших этот текст намного лучше!

Dmitriy Vatolin @3Dvideo

Оригинал О русской науке замолвите слово или за что я люблю Тинькофф, часть 1